Мама Мальчишек. Уроки выживания среди мужчин - Страница 15

Ему нужно дерево, забор или какая-нибудь другая вертикальная поверхность, чтобы «пометить свою территорию» (разумеется, в отсутствие таковых поверхностей может сгодиться и унитаз).

Он должен чувствовать ваш авторитет, воспринимать четкие команды, желательно короткие:

«Стоп!», «Нет!», «Сейчас!»

И ему необходимы проявления вашей любви: неплохо, например, неожиданно наброситься на него, как маньяк на жертву, и с яростной нежностью пощекотать животик. (Это, конечно, вызовет ответную реакцию: хохот, попытку отбиваться руками и ногами и проч. Скорее всего все закончится плачевно. Но иногда, подруги, без этого просто не обойтись.)

Но самое главное, вашему пушистому другу нужны прогулки. Выйти на свежий воздух. Выпустить пар, а может, и газы. Два раза в день, каждый день, и в дождь, и в жару. Иначе – предупреждаю – на стену полезете вы, а не он.

Я могла бы в красках рассказать о том, как из мамы одного щенка выросла до Барбары Вудхауз – знаменитого дрессировщика собак.

Я могу подсчитать, сколько минут мне дозволено постоять под горячим душем, прежде чем в дверь ворвется кто-нибудь из помета сообщить о своем горе, глубокой несправедливости или даже боли.

Я без труда могу вспомнить, сколько раз рявкала своим мальчишкам «Осторожно!», с опозданием понимая, что это бессмысленно. В слове «Осторожно!» слишком много слогов, поэтому «Нет!» – это то, что нужно.

Я могла бы вспомнить, как участливые прохожие смотрели на меня и мою компанию с выражением, которое не всегда поддается прочтению, а потом произносили (чаще с восхищением, иногда с укором): «Три мальчика… Боже мой… Я даже не представляю, как вы справляетесь!»

Под настроение я отвечаю им отработанной уклончивой улыбкой Моны Лизы, которая, надеюсь, переводится как: «О, на самом деле это не так уж страшно!», или «Зато мне не нужно сидеть на диете!», или – если у меня удачный день – «Ни за что ни с кем не поменялась бы!»

В неудачные дни – как правило, с понедельника по пятницу, начиная с 8:35 утра, когда я собираю завтраки, школьные сумки и все шишки на свою голову, а троица моих щенков скребется в дверь, требуя утренней прогулки, чтобы пописать, – улыбку выдавить не удается. «Что вы от меня хотите? – бормочу я сквозь зубы. – Мы сами заварили эту кашу, развели мальчишник, – нам и расхлебывать… И кстати, – бросаю я на бегу по дороге в школу, – если вам кажется, что сейчас мне тяжело, значит, вы не видели меня в былые времена!»

Напуганные доброжелатели сразу жалеют, что проявили интерес, поворачиваются и отправляются по своим делам.

Ах, эти «былые времена»! Тогда, в отсутствие дошкольного, школьного и прочих образовательных учреждений, трое мальчишек были у меня под боком весь день и даже большую часть ночи. Поскольку Отец Мальчишек находился в лучшем случае на службе, а в худшем – на учениях, потомство оставалось в полном распоряжении вечно невыспавшейся и испуганной особы, каковой я тогда являлась.

В те дни «Макдоналдс» был не единственным заведением с режимом работы 24/7.

Нормальные люди (о чем меня информировали по преимуществу Мамы Девочек) предпочитали таиться. Задраивать люки. Оставаться в своих норках, там же и играть, и предаваться шопингу онлайн.

Но, как давно уже угадала эта собачница Вудхауз, мой мальчишеский выводок не слишком-то ценил домашнюю жизнь. Разумеется, они занимались раскрасками, смотрели телевизор, пока не надоест. Иногда я доставала игру и мы бросали кубики, однако, как только выпадала пара шестерок, кто-то обязательно плюхался на доску. Я не представляла нас мирно играющими дома в парикмахерскую. Для меня и моих парней домом стала улица.

Мы отправлялись на поиски приключений.

Первая остановка – супермаркет.

Тележки в супермаркете – и вообще-то не особенно маневренные – явно сконструированы не для моего удобства. Прорабатывая различные варианты рассадки, ловлю себя на том, что картина чем-то напоминает сложнейшую диаграмму Венна. А математика (как и всякая наука) – не самая сильная моя сторона.

«Если младшего в детское кресло, а среднего на сиденье… Хм… А если посадить малышей в двухместную корзинку, тогда Разумник может идти ножками… Ох, черт, Бином никогда не уместится в эту корзинку и, даже если уместится, может ткнуть в глаз Непоседе. Хорошо, а если младенца на спину, среднего на сиденье, а Разумника запихнуть в тележку… наверное, сработает. Что ж, поехали!»

Я в отделе фруктов и овощей, покупаю очередной недельный запас огурцов и моркови и втайне молюсь о том, чтобы младенец за спиной проспал как можно дольше и я успела добежать до полок с памперсами; чтобы Бином не сломал зубы о кишащую микробами перекладину тележки и чтобы Разумник закончил этот шопинг-тур, прежде чем его, приученного к горшку, настигнет позыв снять штанишки. И тут меня решительно перехватывает за плечо сотрудница супермаркета.

– Прошу прощения, мэм, – говорит она вежливо, но строго. – Боюсь, что он… – продолжает она, многозначительно глядя на моего сына, который стоит в тележке и горстями запихивает в рот виноград, – не должен там находиться. Это вопрос здоровья и безопасности, – добавляет она. – Он может пораниться, если упадет.

Я смотрю на ее встревоженное, но невыразительное лицо и представляю, что бы она сказала, узнав о том, какие пируэты способное дитя совершает на деревянных перилах дома. Вряд ли она одобрит мой эмпирический подход к обучению.

– Спасибо, что подсказали, – отвечаю я, симулируя раскаяние и в то же время желая предстать ответственной матерью. Схватившись за тележку, я устремляюсь к полке с малиной.