Мама Мальчишек. Уроки выживания среди мужчин - Страница 43

Я с подозрением поглядываю на него. Он хочет, чтобы я села за руль?

– Ладно, – говорю я и ловлю ключи.

Автомобиль я паркую вплотную к живой изгороди у тропинки, ведущей к песчаному пляжу. Мальчишки вываливаются из машины, как сплющенные сардины из банки. Тем временем Отец Мальчишек отпирает багажник на крыше и принимается там копаться.

– Доски – три; ведра – три; лопаты – три; моя лопата – одна; гидрокостюмы… (Список инвентаря бесконечный.)

– Погоди, – прерываю я. – Моя лопата? Что за дела?

От мужа, признаться, все еще отчетливо попахивает крупным рогатым скотом, однако резко поглупевшим лицом он сейчас больше смахивает на овцу.

– Я… я прихватил свою лопату… ну знаешь, металлическую, садовую… на всякий случай…

На всякий случай? Это на какой же? Налетит летняя снежная буря, и нам придется откапываться? Или, может, в кемпинге не окажется туалетов, и мы будем вынуждены импровизировать?

– Неудивительно, что автомобиль еле тащился, нагруженный под завязку! – распаляюсь я.

Воспоминания о мытарствах в бесконечных пробках, когда я сидела, зажатая среди туристского снаряжения, до сих пор отзываются болью в коленях. Муж закидывает лопату на плечо и устремляется в сторону пляжа. Мальчишки вырвались вперед и уже спускаются по ступенькам, ведущим к воде. Я подхватываю корзинку с продуктами и, почему-то злясь на лопату, плетусь следом.

С чем только мне не приходилось сталкиваться в своей жизни Мамы Мальчишек!

Однако ревность к лопате – это что-то новенькое. Несмотря на мое феминистское нежелание быть Энн, я с радостью берусь обустраивать наш лагерь, пока мальчишки отправляются по своим мужским делам. Малоинтересным для меня и, откровенно говоря, малопонятным.

Взять хотя бы строительство плотин. Час за часом таскать огромные валуны из точки А в точку Б в надежде построить некое подобие лягушатника, который будет разрушен волной тотчас после окончания изнурительной стройки! Если же вам все-таки удастся возвести объект и его не смоет водой, так найдется какой-нибудь ребенок, который вскоре растащит все ваши камни. Так объясните мне, Маме Мальчишек, какой в этом смысл?

Однако сегодняшний пляж, похоже, не располагает необходимыми условиями для строительства дамб, поэтому мужчины моей жизни выбирают другое, любимое не меньше, но такое же бессмысленное занятие. Роют яму.

С нескрываемым женским любопытством я наблюдаю за тем, как они планируют свой проект. Этап номер один: выбрать место (выбор правильной площадки – по причинам, которые никто и никогда не сумел бы объяснить, – в строительном деле архиважен). Этап номер два: собрать бригаду землекопов. Этап номер три: взять инструмент и начать копать.

Все очень грамотно организовано, все понятно, но ради чего?

Буквально через полминуты после начала работ Бином в строительном раже нечаянно попадает песком в глаза младшему брату, и из них потоком льются слезы. Разумнику достается по босой ступне лопатой, к счастью пластмассовой. Ряды землекопов стремительно редеют.

Поняв, что я не собираюсь выдвигаться из базового лагеря для оказания помощи раненым, Отец Мальчишек сам мобилизует свою бригаду.

– Подъем, парни! – подбадривает он. – Навалимся все вместе!

Один за другим мои сыновья выбиваются из сил, энтузиазма становится все меньше, они бросают работу и тянутся ко мне за едой. Ну, эту-то мужскую страсть я понять могу.

Только Отец Мальчишек продолжает копать с упорством Одинокого Рейнджера. Что бы ни случилось, как бы ни болело правое запястье (а я вижу, что болит), он выкопает эту яму. И это будет самая большая и самая глубокая яма на нашем пляже, если не на всем полуострове Роузленд. Здесь и сейчас эта яма для него… ну попросту всё.

Постепенно мы теряем его из виду: сначала исчезают ноги, следом – туловище, а потом и руки, пока от моего любимого мужа не остается лишь слегка лысеющая и медленно обгорающая на солнце макушка.

Мальчишки теряют интерес к отсутствующему отцу и отправляются прыгать в волнах.

Я берусь за книгу.

Несколько минут спустя поднимаю глаза: голова уже скрылась. Зато мне видно, что к месту раскопок подтянулись еще четыре или пять клонов Отца Мальчишек: мужчины средних лет, держа за руки своих маленьких сыновей, – кто с неприкрытым восторгом, кто с откровенной завистью – заглядывают в теперь уже угрожающую черную дыру.

– Ты только посмотри, какая глубина! – говорит Клон-1, задыхаясь от волнения.

– Жаль, что я не додумался! – с грустью добавляет Клон-2.

– У него намного, намного глубже, чем у тебя, папа! – тычет пальцем сынишка Клона-1, на что приунывший отец отвечает грустным взглядом.

И тут из глубин выныривает сияющая башка моего гигантского суриката. Он улыбкой приветствует зрителей и с удовольствием ловит их восхищенные взгляды.

– Ох уж эта старая лопата… А ведь случайно захватил ее, в последний момент. В конце концов никогда не знаешь, что может пригодиться!

Отцы Мальчишек понимающе кивают, поддакивают:

– Это точно! – И нехотя расходятся, понурые, возвращаясь в свои лагеря, где их ждут Мамы Мальчишек и никчемные пластмассовые лопаты.

Вскоре по всему пляжу звучит объединенный хор Мам Мальчишек:

– В следующий раз, пожалуйста, сам собирайся и решай, что брать с собой!

Я только пожимаю плечами в ответ: «Ну извините!»

Отец Мальчишек между тем продолжает копать. Когда солнце опускается к изумрудно-зеленому морю, мы плетемся по ступенькам вверх, к машине. На полпути я останавливаюсь перевести дух. Разумеется, я тащу на себе измученного Непоседу, поскольку единственная действующая рука его отца занята лопатой. Оглядываюсь на резко опустевший пляж.